Форум » Лясоточилка » Ассоциации с песнями. » Ответить
Ассоциации с песнями.
Лизавета Долгорукая: Давайте писать ассоциацию (кусочек песни), возникающую при прочтении предыдущего песенного фрагмента!)
Мария Алексеевна: Александр Романов пишет: Что ты далеко - не помнить Как ты далеко - не помнить Я прошёл все дороги Я тебя искал так долго… И холода и тревоги Вдруг развеяло и я цветы Только мне их подари Для тебя лишь только я сгораю Знаю сердце моё растает… тает… тает… Я знаю, ты далеко Между нами города, города Я с тобою навсегда, навсегда Ты единственная любовь моя
Александр Романов: Мария Алексеевна пишет: долго… Слышишь, Этой ночью, слышишь, Ты не спишь, а пишешь Песню, что тебе пою я. Тише, Плачет снег на крышах, Ночью снова дышит, Знаешь, как тебя люблю я. Долго, долго, долго Падал снег, Музыка, летящая С небес. Может, это ты Спешил ко мне? А, может, только песня О тебе. Долго, долго, долго Снег кружил, Падал снег, Как слёзы по весне. Может, это ты Ко мне спешил? А, может, просто вспомнил, Ты вспомнил обо мне. Летала ночь над городом... Летала ночь над городом... Летала ночь над городом... Летала ночь над городом...
Рада Седых: Летала ночь над городом... И она улетала по ночам... А потом поутру она клялась, что вчера это был последний раз... Он прощал, но ночью за окном темно и она улетала все равно...
Алёна Лебедева: и она улетала все равно- А я всё летала, но я так и знала...
Рада Седых: Простите, но: Стюардесса по имени Жанна обожаема ты и желанна... Ангел мой неземной, ты повсюду со мной. Стюардесса по имени Жанна... Ты мой пятый океан чудо-человек Пусть небесный наш роман длится целый век Пусть нас минут зло и обман И нежданных бед ураган Стюардесса по имени Жанна Обожаема ты и желанна Ангел мой неземной ты повсюду со мной Стюардесса по имени Жанна Ангел мой неземной ты повсюду со мной Стюардесса по имени Жанна От забот меня зовёт от печалей прочь Нескончаемый полёт стюардесса ночь Я лечу и небо поёт И всё выше наш самолёт *по форуму побежали ёжики*
Мария Алексеевна: Рада Седых пишет: Я лечу и небо поёт Ты улетишь, только грустным взглядом я тебя провожу, Я тебе ни слова не скажу, нет ни слова не скажу, Так бывает порой. Ты улетишь, но я буду верить, что себя ты найдёшь, За тобой на крыльях полечу, я полечу за тобой.
Рада Седых: я тебя провожу, *да простит меня Лебедева с её фанатскими замашками, но я позволю себе процитировать её обожаемую "Юнону и Авось"* Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь. Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь. Заслонивши тебя от простуды, я подумаю: "Боже всевышний! Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу". Эту воду в мурашках простуды, это Адмиралтейство и Биржу я уже никогда не забуду и уже никогда не увижу. Не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни. Возвращаться — плохая примета. Я тебя никогда не увижу. Даже если на землю вернемся мы вторично, согласно Гафизу, мы, конечно, с тобой разминемся. Я тебя никогда не увижу. И окажется так минимальным наше непониманье с тобою перед будущим непониманьем двух живых с пустотой неживою. И качнутся бессмысленной высью пара фраз, залетевших отсюда: "Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу".
Мария Алексеевна: Рада Седых пишет: Даже если на землю вернемся Опустела без тебя земля, Как мне несколько часов прожить. Так же падает в садах листва И куда-то всё спешат такси. Только пусто на земле Одной без тебя, А ты, ты летишь и тебе Дарят звёзды свою нежность. Так же пусто было на земле И когда летал Экзюпери. Так же падала в садах листва И придумать не могла земля, Как прожить ей без него, Пока он летал, Летал и все звёзды ему Отдавали свою нежность. Опустела без тебя земля, Если можешь, прилетай скорей.
Рада Седых: А ты, ты летишь и тебе Дарят звёзды свою нежность. Я возьму этот большой мир, каждый день, каждый его час. Если что-то я забуду, вряд ли звезды примут нас. Если что-то я забуду, вряд ли звезды примут нас. Я возьму память земных верст, Буду плыть в спелом густом льне. Там вдали, там, возле синих звезд Солнце Земли будет светить мне. Я возьму шелест земных трав. Я возьму добрых ручьев плеск. Я возьму блеск грозовых зарниц, шепот ветров, зимний пустой лес...
Александр Романов: Рада Седых пишет: возле синих звезд Звезда моя далекая Печаль моя высокая Пошли мне одинокому Свой лучик золотой-золотой Дорога серпантинная Мелодия старинная А ночь такая длинная Когда ты не со мной
Натали: Мохнатый шмель - на душистый хмель, Цапля серая - в камыши, А цыганская дочь за любимым в, ночь, По родству бродяжьей души. Так вперед - За цыганской звездой кочевой - На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят с бесприютной тоской В багровеющие небеса...
Рада Седых: где дрожат паруса, Надоело говорить и спорить, и любить усталые глаза... В флибустьерском дальнем синем море бригантина поднимает паруса Капитан, обветренный, как скалы, Вышел в море, не дождавшись нас. На прощанье поднимай бокалы Золотого терпкого вина. Пьем за яростных, за непохожих, За презревших грошевой уют. Вьется по ветру веселый Роджер, Люди Флинта песенку поют. И в беде, и в радости, и в горе Только чуточку прищурь глаза – В флибустьерском дальнем синем море Бригантина поднимает паруса.
Александр Романов: Рада Седых пишет: Капитан, обветренный, как скалы, Вышел в море, не дождавшись нас. На прощанье поднимай бокалы Золотого терпкого вина. Видишь со мной все очень хорошо Вольным кораблем хожу я в море небольшом Боже зачем явилась ты опять Не научился я жить без тебя Видишь я улыбаюсь широко Что-то говорю литературным языком Выпей со мною крепкого вина В розовой дымке душа не видна
Рада Седых: Выпей со мною крепкого вина В розовой дымке душа не видна Где баобабы вышли на склон, Жил на поляне розовый слон. Много весёлых был в нем сил. Грустную обувь он не носил.
Александр Романов: Рада Седых пишет: Где баобабы Но если туп как дерево родишься баобабом И будешь баобабом тыщу лет пока помрешь Досадно попугаем жить Гадюкой с длинным веком Не лучше ли при жизни быть Приличным человеком
Рада Седых: Александр Романов пишет: Досадно попугаем жить Гадюкой с длинным веком Тут поднялся галдёж и лай и только старый попугай громко крикнул из ветвей: "Жираф большой. Ему видней!"
Александр Романов: Рада Седых пишет: старый попугай Родился я в тыща каком-то году В банано-лиановой чаще. Мой папа был папа-пугай какаду, Тогда еще не говорящий.
Лизавета Долгорукая: Александр Романов пишет: Родился я в тыща каком-то году В банано-лиановой чаще. Мой папа был папа-пугай какаду, Тогда еще не говорящий. Если долго, долго, долго, Если долго по дорожке, Если долго по тропинке Топать, ехать и бежать, То, пожалуй, то, конечно, То, наверно, верно, верно, То, возможно, можно, можно, Можно в Африку прийти. А в Африке реки вот такой ширины, А в Африке горы вот такой вышины, Ах, крокодилы, бегемоты, Ах, обезьяны, кашалоты, Ах, и зеленый попугай! И как только, только, только, И как только на тропинке, И как только на дорожке Встречу я кого-нибудь, То тому, кого я встречу,- Даже зверю,- верю, верю,- Не забуду,- буду, буду, Буду "здрасьте" говорить. Ах, здравствуйте реки вот такой ширины, А здравствуйте горы вот такой вышины, Ах, крокодилы, бегемоты, Ах, обезьяны, кашалоты, Ах, и зеленый попугай! Но, конечно, но, конечно, Если ты такой ленивый, Если ты такой пугливый, Сиди дома, не гуляй. Ни к чему тебе дороги, Косогоры, горы, горы, Буераки, реки, раки. Руки, ноги береги! Зачем тебе море вот такой ширины, Зачем тебе небо вот такой вышины, Ах, крокодилы, бегемоты, Ах, обезьяны, кашалоты, Ах, и зеленый попугай?!
Рада Седых: а можно вот так вот по кругу?
Лизавета Долгорукая: Рада Седых пишет: а можно вот так вот по кругу? А что, уже было? Тогда вот так.
полная версия страницы